Честь Воина [CИ] - Вита Алая

боль и внезапное превращение из чемпиона в калеку весьма способствовали переоценке убеждений. Чувство собственного превосходства куда-то испарилось. Гнев, даже праведный, перестал казаться однозначным основанием для того, чтобы навалять обидчику по полной.

Ведь если бы он просто победил Дакта, Весы остановились бы в равновесии и на этом всё закончилось бы. Однако, решив над ним поиздеваться, Клед сам создал перекос в другую сторону. Даже без всяких Весов, отец ведь пытался учить их, как не нажить себе врагов. Тогда «минимальная защита чести» казалась мальчику слабостью, порой даже трусостью, и только теперь он понял, что имел ввиду отец под словами «ниже твоего достоинства». Следовало просто осадить насмешника, но Клед зашёл дальше и дал тому повод для мести. Значит, недостаточно сдержался. Перегнул палку. Поступил несправедливо. В конце концов, Дакт лишь молол языком. Не кидаться же в ответ на каждую собаку, вздумавшую на тебя залаять?

Получалось, что возмездие надо соизмерять не с чувствами, а взвешивать разумом. И ограничивать не своими возможностями, а величиной провинности. Иначе можно дойти до того, что убьёшь ребёнка, швырнувшего в тебя камень, играючи. Возможно, даже лучше ответить слабее, чем тебе прилетело, или вовсе оставить оскорбление без ответа? С точки зрения отца это являлось наиболее достойным поведением. Но если Весы действительно существуют, не создаст ли это перекос в другую сторону? И какой именно?

Данный вопрос так серьёзно обеспокоил парня, что он, после долгих колебаний, решился побеспокоить Скимитара ради разъяснений. Охрана не желала пускать его просто так, без направления из канцелярии, поэтому пришлось подкарауливать во дворике.

— Нельзя оставлять нападение без ответа, даже если оно лишь словесное, — ответил Скимитар, жестом приглашая шагать за собой куда-то в другую часть монастыря.

Он выглядел довольным, услышав вопрос, смотрел на Кледа одобрительно и охотно пояснял:

— Весы, конечно, вернут всё по полной, но пока это случится, нападающий, не встретив отпора, может нанести более серьёзный вред. Соответственно, равновесие будет нарушено ещё больше и откат станет сильнее. Получается, не противодействуя, ты позволишь ему вляпаться куда глубже, чем могло бы быть. И тем самым поспособствуешь расшатыванию общего равновесия. Всё же человек не зря царь природы и, каждый, по мере сил, несёт часть ответственности за порядок вокруг себя. А тем более, мы, воины, стоим на страже справедливости, которая, по сути и есть выражение равновесия. Так что не надо благодушия. Оставь его немощным. Воздавай, но с меркой, не теряя внутреннего равновесия. От этого твоя сила увеличится и станет ещё важнее владеть собой, чтобы не наворотить бед, как сарлук в посудной лавке. Чем больше сила, тем больше ответственность, и наоборот. Понял?

Клед, баюкавший жутко болевшую руку, неуверенно кивнул и, поблагодарив начальника, отстал. В любом случае, ответ парень получил и пошёл обдумывать обратно в лазарет.

То, что гасить свои реакции до конца не надо, он понял сразу и испытал облегчение. Всё-таки мысль о том, чтобы сносить обиды молча, казалась угнетающей, сродни текущей немощности. Только та была вынужденной и временной, а вот иметь способность постоять за себя и не использовать её, выходит, не зря казалось сомнительной идеей.

Однако про силу и ответственность было непонятно, хотя и ощущалось нутром в таком постулате нечто правильное. Так что парень решил пока просто запомнить эту зависимость и начать копить силу, которая ему ох как понадобится, чтобы вернуться в строй.

Сохранять душевное равновесие было непросто, ведь почти каждое движение, раньше само собой разумевшееся, теперь выполнялось с трудом, если вообще получалось. Это периодически вызывало досаду, отчаяние, злость, но парень сжимал чувства в кулак и делал, что мог — тренировал ноги, накачивал пресс и шею, осваивал клинковое оружие левой рукой. После крючка оказалось проще, чем думалось. Зато заранее приблизится по умениям к двуруким Кинжалам, хотя говорили, что способность использовать два скимитара одновременно открывалась лишь во время полного посвящения.

С ногами ему ещё повезло какое-то время присмотреться к технике Сворта, которого вскоре вместе со сверстниками отправили на западную границу — проходить последнее испытание в настоящих боевых условиях. А вот Кледу пришлось остаться, что дополнительно злило — ведь это откладывало поиски Меча!

Однако, когда ярость совсем уж подпирала дыхание, парень мысленно представлял, что выполняет упражнения с волшебным клинком, и ослепляющая волна мутных чувств уходила, уступая место спокойной и ясной сосредоточенности. Овладение левой рукой представляло собой непочатый край работы. Да, обидно начинать снова с ноля, зато точно известно, что упорство и труд всё перетрут.

Как только кость зажила, Ланцет, заставший Кледа в сердитом состоянии, посоветовал ему возобновить визиты в Дом Утех. И это действительно снизило накал противоречивых страстей: стремления в бой и бессилия от невозможности его реализовать. Женщины каким-то чудесным образом забирали все излишки.

Правда, по второму кругу окучивать Оступающихся оказалось намного скучнее. Возможно, потому что рука плохо двигалась и болела, так что приходилось отдавать инициативу девушкам. Однако парню казалось, что дело вовсе не в этом. Он уже коснулся души почти каждой из них, и если в первый раз это было маленьким подвигом — познанием, покорением неважно какой высоты, то повторное посещение в сущности мелких холмов уже не пробуждало интереса. Всё-таки простая телесная страсть не удовлетворяла какой-то более глубинной жажды. Кледу хотелось чего-то большего, хотя он был не уверен, что это вообще следует искать у женщин.

Возможно, на самом деле ему не хватало Меча Кернуна. Но чтобы узнать наверняка, предстоит проделать ещё долгий путь, внезапно ставший намного сложнее из-за увечья. Порой из недр живота поднимался липкий страх, что из этой ямы ему уже не выбраться, но парень гнал его мокрыми тряпками дежурств по уборке, колол крючками оброка больных, вколачивал ногами в тренировочный мешок. Ларис и Ланцет сказали, что восстановиться возможно, значит он этого добьётся! Просто снова нужна «особая настойчивость».

Зато Кледу позволили снова встретиться с Абель. И та, единственная из всех, не утратила своего очарования для него. Казалось, только слепая видит и чувствует его глубже кожи. Она одна не стала доводить его до разрядки ртом, когда дело не заладилось, а добилась того, чтобы ему и правда захотелось, чтобы он забыл обо всём в её глубинах и насладился контактом сполна, несмотря на относительно пассивную роль.

А потом старая Весточка принялась разминать Кледу руку. Было больно, но она велела терпеть, и в итоге парень лучше почувствовал свои пальцы, ощущения в которых были притуплены. Абель сказала, нужно делать массаж каждый день и через хозяйку договорилась с монастырём, чтобы его отпускали на